Глава пятая,
в которой Первопредседатель обращается к
городу и миру.
Вечером главным
сюжетом, преподносимым всеми основными информационными каналами был репортаж из
Черного Яблока – Музыкальной Столицы Планеты. Этот город был построен специально для проведения финалов конкурса
Терравидения и постоянного размещения всей администрации конкурса. Город проектировали
самые знаменитые архитекторы своего времени, и проект его было заказано сделать
в сугубо эклектическом стиле. Каждое здание там было выполнено под тот или иной
минувший век. А размещен город был в
Тихом океане на нескольких островах архипелага Тонга вблизи линии смены дат. Там
сегодня Первопредседатель
жюри конкурса Бони Четвертый c балкона концертного зала “Глобус”
обратился к многосоттысячной толпе паломников с посланием “Urbi et Orbi”, которым он оповещал
всех, что ежегодная гонка за звание лауреата конкурса объявляется открытой.
Первопредседатель был
один на всех во всем мире, как, впрочем, одним на всех был и Первопрезидент, с
той лишь разницей, что второго выбирали всеобщим равным тайным на срок пять лет
без права повторного избрания в будущем но с гарантией разнообразных почестей
до конца жизни, а “музыкального папу”, как неофициально называли
Первопредседателя, выбирали из своего узкого круга жрецы музыкально-песенного культа – культурологи,
критики, режиссеры, сценографы, продюсеры и прочие мюзик- и текст-криэйторы
– выбирали на неопределенный срок с отсутствием каких-либо гарантий чего-либо
на будущее.
Двухминутное
обращение Первопредседателя, заканчивалось четвертьчасовым коллективным
произнесением Великой мантры «тера вида, вида тера»
под взмахи дирижерской палицы Первопредседателя и звуки электронного мегабарабана и
электронных микробубнов. Все паломники
верили, что они слышат и то, и другое.
Сейчас был сезон пика
паломничества в священный город Терравидения. Каждый человек в своей жизни
обязан хотя бы раз побывать здесь, пройтись по Спиральной Канавке, посетить
музей Терравидения и заглянуть там в Святая Святых. Конечно, ценность этого
события для души человека не зависит от того, в какой день и час года это
произойдет, но как бы ни уверяли в этом публику организаторы конкурса, они не
могли отменить всеобщей веры в то, что наиболее благотворно для души побывать в
Черном Яблоке именно в день объявления Первопредседателем
старта очередного конкурса или в день финального выступления конкурсантов.
А лучше всего и в тот, и в другой день. В эти дни число гостей превышало число
постоянных жителей в десятки тысяч раз. Неимоверно высокие цены на авиабилеты
мало сдерживали паломников, не смущала их и возможная нехватка мест в отелях –
в благодатном климате архипелага многие находили даже очень приятным жить
“дикарем” на побережье. Чтобы хоть как-то обуздать наплыв и
налет паломников в эти дни – добирались до Черного Яблока морем и по воздуху –
организаторы старались затруднить людям планирование срока личного акта паломничества,
для чего держали в секрете день объявления старта – между первым и вторым
новолуньем после дня весеннего равноденствия, Это, правда, породило
неблагочестивое следствие: в
тотализаторах стали делать ставки на день очередного объявления старта
конкурса. Организаторы конкурса пытались взывать к совести владельцев
тотализаторов, но безуспешно. Хотели, смирившись с гигантским наплывом людей,
вернуться к фиксированному дню, к тому, как это было на заре конкурса – в День
Всеобщего Извинения, но как-то вяло пытались. О причине этой вялости ходили
разные слухи, но доказать никто ничего не мог.
Между прочим, в Черном
Яблоке не было даже лотка торгового, принадлежащего ИКАН’у
или “Технике-Силище”. Поначалу они попытались влезь в
город со своими торговыми корпусами, но тогдашний Первопредседатель Черри Первый руками архитекторов не допустил их в свой
город-храм. Это, однако, не значило, что в Черном Яблоке паломникам ничего не впаривали, никаких необычайных предметов и необычайных прибамбасов к ним. Просто все это обязательно должно было
иметь отношение непосредственно к конкурсу или всему, что с ним связывалось.
Региональным
отборочным турам предстояло продолжаться две недели. Переключившись на местный
главный музыкальный видеоканал, он сразу попал на Моржа Хрюнова.
Из ста сорока компаний-претендентов представлять историческую область «Россия»
на конкурсе Терравидения в этот раз наибольшие шансы имела компания,
обеспечивавшая сценическое действо этой звезды. Морж имел весьма оригинальные
черты в своем лице, из чего и лепился его сценический облик.
Внизу экрана на
коротеньких ножках неторопливо шагал слева направо пухлый кошелек – все главные
музыкальные видеоканалы были платными: зрителям платили за их просмотр. На
кошельке было написано 0,06. Столько терро поступало в специальный электронный
кошелек зрителя, смотревшего видеоканал в данный момент за каждую минуту
просмотра при условии, что смотрел он его непрерывно в течение не менее пяти
минут. Деньги поступали при условии, разумеется, что он действительно смотрел
канал. Правда, смотреть можно было и повернувшись к экрану задом, главное,
чтобы биологическое существо со своим биочипом находилось перед экраном. И чтобы
звук обязательно был включен, и чтобы не менее чем на 20 процентов от максимальной
громкости. Число на кошельке могло меняться по ходу просмотра. Чаще оно
менялось в сторону уменьшения, но иной раз могло резко возрасти. В общем, это
было реально пополнить специальный кошелек несколькими терро за вечер. Потом
эти деньги можно было потратить на ждах. Но только на это паломничество, и
больше ни на что.
– Вот, пожалуй, очень
полезен был бы необычайный предмет «Восприниматель
музыкального канала» – пришла ему в голову мысль. – Положишь такого перед
экраном и можешь уйти, а он вместо тебя зарабатывал бы на ждах. – К сожалению,
методы противодействия такими попыткам ему были отлично известны. – Интересно,
а какое прозвище можно было бы придумать такой полезной штуке? Воспринималка? Смотрелка? Зрилка? О! Зрясмотрелка! Зрялка! – Усилием
воли он отогнал от себя эти никчемушные размышления.
Морж, издав последние
звуки – эти звуки у него, как, впрочем, и у всех остальных, звались песней,
повернулся почти спиной к залу и отвесил три поклона “на счастье” в сторону
Черного Яблока. Потом повернулся к залу и поклонился еще три раза – зрителям.
Это было в “старом”, неправильно ориентированном концертном зале.
Вскоре после того как
была возведена Музыкальная Столица Планеты распространилось поверье, что
концертные залы, где сцена в силу случая оказалась ориентированной на нее,
являются счастливыми. После этого специально стали все новые концертные
помещения проектировать так, чтобы исполнитель на сцене смотрел в нужную
сторону. Потом, чтобы уравнять в шансах на счастье все залы, представление о
его причине было осмыслено так, что не в том, мол, дело, что сцена так
ориентирована, а в том, что исполнитель, кланяясь зрителям, на самом деле
кланяется Черном у Яблоку. Тогда и на сценах
несчастливых залов стали тоже кланяться сначала собственно зрителям, а потом,
развернувшись соответствующим образом, еще и Черному Яблоку. Потом было
подмечено, что в правильно ориентированных залах невозможно разделить поклоны,
адресованные зрителям от поклонов а адрес столицы. Предложено было считать, что
первые поклоны – Ей, остальные –
зрителям. Сначала Ей, потом всем остальным, не иначе. И всем остальным не
больше, чем Ей, а чтобы не было путаницы было решено, что Ей – три поклона. Не
больше и не меньше. Зрителям меньше можно. Вообще-то было предложение кланяться
Ей семь раз, но в ходе ряда специальных закрытых дискуссий в специально
созданной для этого комиссии сошлись на том, что три поклона – “оптимально”, а
семь – “не возбраняется”. Но либо три, либо семь. Подавляющее большинство
исполнителей относилось к трехпоклонцам или оптимальцам. При этом какая бы то ни было дискриминация по
отношению к семипоклонцам-невозбранцам категорически
запрещалась. На всякий случай Поклонную комиссию решили не распускать.
Не пожелав
зарабатывать на свой ждах, он решил пройтись по
популярным немузыкальным каналам.